«Мои отношения с внутренним дьяволом, несут в себе оттенки Хаоса. Я ненавижу судьбу, навязанную мне, но не могу не упиваться грехами, щедро устилающими мой путь. Счастлив ли я? Зависит от того, о чём ты спрашиваешь.
Ибо даже полудьяволы лишены гармонии.»

    Двигаясь от общего к частному, от внешнего к глубинному.
    Вся печаль демонической участи сосредоточена в характере (здесь и далее слова «демон» и «дьявол» относиться к оным существам его измерения). С момента рождения или, в нашем случае, появления силы, они обречены быть «осколками разбитого зеркала которое, к тому же, ещё и кривое». Они не могут составить цельной картины мира, ибо неспособны постичь Светлого. Их представления о добрых и бескорыстных делах искажены – в их основе они всегда видят порок и получение выгоды в будущем. Потому, заметим тут же, принято с опаской относиться к демону, который совершает благой поступок, никакая сила, физическая и магическая, не сковывает его действий, но «добро» он совершает либо с корыстными намерениями, либо с расчётом на выгоду в перспективе. Зачастую конкретную. При этом, каждый демон свято верует, что это и есть истинное добро и благородство. Венчает печаль невозможность преодоления аспекта – заданного им направления, сферы влияния, точки интереса и искажённого смысла существования (не жизни). Здесь они сродни «горбатому», которого «исправит только могила». Однако, ложью было бы утверждать, что демоны совершенно не подвержены изменениям как, например, некоторые Боги (Тор всегда будет метать молнии, а Владыка Хаоса не проникнется проблемами будущих матерей). Но, для этого, демону требуется некое грандиозное событие, шок, который заставит содрогнуться всё его естество. Но даже так, он скорее превратиться в по-новому метущую метлу, а не в живого мальчика. Потому, при встрече с Дарматом, вы не почувствуете те семь тысяч с хвостищем лет, не ощутите физически мудрость, которую время должно было водрузить на плечи свинцовой гирей. Он выглядит как молодой человек и мыслит схожим образом.
    Как не редко бывает, основным столпом демонической сущности выступает гордыня, а на неё наслаивается всё остальное. Чепушишник проявляет её в виде: снисходительного отношения к окружающим, которое путает с добротой; полной неуязвимости для упрёков и презрительному отношению, «Забавные существа,» - чаще всего вертеться в голове, - «считают, что стоят чего-то. Раздутые индюки!»; на первом плане всегда его желания и его интересы; считает ошибочным чужое мнение, если оно не зеркальное отражение его собственного, и, зачастую, выслушивает речи с внимательным выражением и вежливой полуулыбкой, посмеиваясь про себя над «глупостью». К тому же, высокомерие – это капризы и, изредка, язвительность. Хотя та же гордыня порой, толкает его на покровительство, в отношении тех, кто заметно слабее и младше. Чувство собственной значимости и важности, в отношении «подопечных», приятно пригревает его самомнение.
    При своём невысоком мнении об окружающих, Дармат нуждается во взглядах, словах о нём, восхищении. Он обожает быть в центре внимания и легко прибегает к нестандартным или эпатажным поступкам, если чувствует упадок интереса к своей персоне, находиться не в духе, да и просто «Полезно бывает сбросить пыль с полочек и поднять муть со дна». Эта же жажда толкает на словоохотливость, улыбчивость, шутливость, оптимистичность, подвижность, ведь именно такой характер больше всего нравятся людям. Ведь демон-трикстер – это, в каком-то смысле, шут. А скомороху нужна сцена, нужны зрители, нужно их внимание, в конце концов, нужна жертва. С той лишь разницей, что демон-шутник стремиться, в первую очередь, развеять свою скуку и относиться к этому не как к работе. Потому и выходит, что подколы, даже ста тысячелетних демонов, порой пресны, неуместны, скучны, если он изначально не собирался развлекать публику. Однако, публичная жизнь лишь половина, пусть и немаловажная, если речь идёт непосредственно о проказах. Всё самое интересное, как правило, с использованием магии, Дермат проделывает исподтишка, не привлекая никакого внимания.
    И так, первое что бросается в глаза при контакте с ним – это коммуникабельность, шутливость и себялюбие. Теперь о втором сильном чувстве, о завистливости. Плохо переносит тех, кто заметно лучше его или превосходит его, пусть и избегает открытого выражения неприязни («Велика честь,» - сказала Гордыня). Вместо этого, они мгновенно становятся самой желанной мишенью для шуточек и издевательств. В идеале, он стремиться изничтожить репутацию того, кому завидует, унизить его и тем самым возвыситься. Но стремление не всегда может перейти в действие, и не всегда доводиться до конца, что, впрочем, не отменяет его наличия. К тому же всегда надеться круг лиц, с которыми трикстер, благоразумно, предпочтёт не связываться. К слову, физическая смерть его на пугает, а вот боли он старается избегать. Не любит слушать похвалу в чужой адрес. Однако, сам с охотой хвалит, если считает достижение чепухой или остаётся непревзойдённым (вот начнёт «подопечный» его превосходить, тут и конец их отношениям). Но, вместе с тем, подобные ситуации отменный повод встать и начать действовать. Что он будет делать, зависит от того, куда его кольнули. Заканчивается, обычно, тем что он оттачивает навык, хотя бы чуть-чуть, или убеждает себя что не нуждается в этом, и вообще это чепуха не имеющая никакой значимости.
    Как всякому демону, ему присуща жажда разрушений. Для них это такая же потребность как желание есть, спать, дышать. Он упивается картинами хаоса и разрушения, и сам не прочь их организовывать. Благо, Фразист не относиться к разрушителям, он скорее из ряда «неприятных», а не «опасных». В нём нет стремления к завоеванию, убийствам, разрушению.
    Теперь об аспекте. Большинство демонов, несмотря на распределение их по классам, имеют не одно, а несколько сфер влияния, проявляющихся по принципу главное(-ые)-второстепенное(-ые) или равноценные. В случае с Дарматом, это два равноценных аспекта определяемые как «озорство» и «пропаганда грехов». В первом случае, с помощью магии он, например: на банкетах заправляет дамам в трусы юбки за спиною; прячет искомые вещи; подпиливает кривоногим мадам слишком длинные каблуки. Его излюбленная забава – вмешивается в дела молодых влюблённых. Особую радость доставляют первые свидания: юноша сидит, в волнении, возле пышущей розовым юной леди. Когда они, неловко, обмениваются фразами, демон подлавливает момент и заставляет кого-то из них ляпнуть глупость, после которой оба долго чувствуют себя неловко. За забавы подобного рода он и был прозван Демоном Бессмысленных Фраз. Этот его аспект называется «активным», второй аспект – «пассивный», потому он относится к классу «демонов-обманщиков», хотя сферы влияния равноценны.
    «Пропаганда», несмотря на свою фоновость, сыграла фундаментальную роль в формировании характера. Именно она вплела в него все семь основных грехов, дабы демон-носитель мог их «рекламировать». Он гневлив и мстителен. Чаще ему присущи вспышки, во время которых Дармат способен на самые неприятные и разрушительные «проделки», неумные, откровенно глупые, оскорбительные, грубые и разрушительные. Единственная святая жизнь – его собственная, так что предмет ненависти в равной степени рискует как репутацией и имуществом, так и жизнью. Благо, через час-другой или день-два интерес к отмщению обычно улетучивается, но, как и всякий, он способен затаить обиду на более долгий срок. Хотя, чаще, не утруждает себя, ибо месть – требует много энергии, а ему свойственна ленивость и приступы апатии. Ничем не заниматься, развалившись на комфортабельном предмете интерьера, он любит не меньше, чем внимание. Нет удобного кресла? Не беда – в нём достанет оптимизма, чтобы, не унывая, максимально комфортно разместиться там, где он находиться. Дармат, вообще-то, неприхотлив. Но больше всего удовольствия он получает от блуда и чревоугодия, они – главный источник удовольствий в смертной жизни. В отношении первого он неразборчив, а вот ко второму излишне придирчив. В отношении пищи немалую лепту вносит физиология (см «Способности» абзац 1). Жадности, в привычном её представлении, в нём немного. Он ревнивый собственник, он ненавидит когда у него крадут и, вообще, крайне гневно принимает потери. Простейший способ стать его врагом – измена или воровство. Скорее всего, Дармат сразу попытается прикончить эти два типа, дабы остальным неповадно было. Благо редко связывает себя серьезными отношениями. Завершает список тот факт, что со всем этим комплектом, он совершенно лишён цели в жизни. Т.е. демон только и делает что подшучивает, потворствует своим желаниям и прихотям. Если у него и есть цель – она недолговременна, её устойчивость зависит от силы желания. Он ни к чему не стремится и не может стремиться, ибо этого не заложено в его аспект. За подобный образ жизни, люди прозвали его Прожигателем, сородичи – Демоном Чепухи. К слову, ни перед кем из Высших Демонических Чинов и Начальников Поменьше не благоговеет, и, вообще, предпочитает держаться особняком, подальше от своей братии. Ибо могущественным демонам свойственно «запрягать» слабых, заставлять их работать, а его гордость и леность приемлют работу только на себя. Исключение составляют суккубы и инкубы, с которыми он чувствует родство.
    С влиянием второго аспекта на характер разобрались, теперь о том, как через него удовлетворяется жажда Зла. Механизм весьма хитёр и вместе с тем прост. Суть заключается в демонстрации греха и получаемого от него удовольствия, с целью склонения к аналогичному поведению. Если шутки портят репутацию, нервы и имущество, то «реклама пороков» - травит разум и душу. Дармат любит называть себя «соблазнителем особого рода», и это достаточно точно, ибо демоны, обычно, не молчат во время демонстраций. Например: ленится возле трудяги и уговаривает его прилечь в тень, на минутку, выпить прохладной воды; объедается, когда кто-то держит пост, и говорит что его бог жесток, если заставляет идти против природы. «Нет ничего плохого в наших желаниях,» - утверждает порочный. – «Боги заложили их в нас, и они радуются, когда мы получаем удовольствие, удовлетворяя их». Это корень той мудрости, которую он, как демон-носитель, призван нести в мир. Отказ от «коверканья» себя и принятия таким, какой ты есть. Главное – Дармат сам в искренне верует в это, и изменить своего мнения неспособен. В следствии не считает себя жутким злом. Жить в своё удовольствие и проказничать – разве это такой тяжёлый грех? В сравнении с тем, чем балуются остальные демоны, это, даже, простительно...
    Вспомните первую строку! Мы подошли к самому сакральному что есть в Дармате. Можно назвать это капризом, граничащим с отчаяньем, можно считать тем единственным, что осталось в нём от человека. Он способен перешагнуть через львиную долю того плохого, что в нём есть, способен терпеть «голод», отказываясь нести Зло, способен на самоотверженные поступки, широкие жесты, поступать как настоящий рыцарь-джентльмен, способен думать о других и даже прыгать под смертоносное заклинание, но только когда влюбляется, и добивается Её любви. Он действует пылко, без страха, он готов кричать о своих чувствах на весь мир и совершить сотню разнообразных, безумных, поступков ради любви. Он отдаёт ей всё: руку и сердце, разум и душу. Но стоит добиться любви, и Она становиться ему чуть более чем безынтересна. В Энсиниуме подобное с ним случалось уже трижды. За это его и прозвали Пламенным Лжецом т.к. он не просто лжёт, он играет каждое чувство. Тут можно углядеть одну из самых жестоких шуток трикстера, но это не так. Демон, познавший любовь и полюбивший, способен преобразиться, пробудить спящую душу. Он перестанет быть разбитым зеркалом, он сможет меняться, учиться, перестанет быть рабом своей сферы, сможет найти цель в жизни, познать Доброту и почувствовать то, что не дано ни одному демону – счастье. Дармат отчаянно желает познать это чувство, от того ищет свою единственную, блуждая из мира в мир. Быть может, он найдёт Её здесь?

«Как много внимания уделяется волооким глазам, шёлку волос, непроглядному мраку и алмазному блеску шкуры, остроте когтей и длине конечностей. Вы моете лица, чтобы наложить на них кохль, втереть жир, осыпать себя толчёными семенами, для красноты и камнем, для белизны. Вы делите себя на тысячу параметров, по которым складываете мнение о привлекательной внешности. Вас нельзя охарактеризовать, одним словом. Но я – частица Хаоса, а Хаос – не подчиняется вашим правилам.»
«Какой же Рожей ты наградил меня, дорогой Тятенька. Пойду к зеркалу, отрекаться от тебя! Суккуб, куда ты дела мою пудреницу?»

    С чего начать? Обычно – это рост, телосложение, цвет глаз и волос. Но прежде чем приступить к деталям, стоит отметить элемент куда более важный – первое впечатление. В него активно вмешивается природная, магическая, аура. Она отлично действует на людей и существ столь же падких на зло. Хотя полностью бессильна перед творениями, сотканными из чистого света и чуждых мельчайшему злому устремлению. Как правило, Дармата находят привлекательным, даже те, кто терпеть не могут долговязых или вообще людей. Глядя на Бессмысленного такие субъекты испытывают маленькую приятную вспышку в глазном нерве и сердце. «А вот в этом что-то есть» - думают они и, как правило, их тянет полюбоваться на него, как на хорошую картину. Но всё сверх этого - не магическая заслуга.
    А теперь детали. На вид лет двадцать пять. Рост сто семьдесят пять, кажется выше из-за худосочного сложения, но тело достаточно крепко, да и ширина острых плеч вполне себе мужская. Глаза тёмно-синие. Ресницы, изящные тонкие брови и короткостриженые волосы темны как дёготь. Лицо длинное, с высокими скулами, кожа бледная и гладкая, нос прямой, подбородок острый, тонкие губы, почти сливающиеся по оттенку с кожей. На вид малокровный, но ничуть не болезненный, это придаёт ему сходство с каменной статуей. Вообще, у некоторых индивидов, возникает желание его покормить… Зубы мелкие, светлые.
    Пластика движений отличается изящной простотой. Нет ни кошачьей грации, ни элегантности, но при этом простые и знакомые движения он проделывает легко, как хорошо смазанный механизм, а потому это выглядит красиво. Лицо подвижное, мимика выразительная, отсутствие эмоций наблюдается лишь при апатии или необходимости, в остальном ему свойственно гримасничать.
    Голосом нечто среднее между тенором и баритоном. Когда кричит или говорит громко – чистый тенор, когда голос расслаблен – почти баритон. Зато скатывается до грубого, шероховатого баса, котный, подобно мягким полоскам бархата, изредка добирается до соблазнительного, без малого, баритона, в демоническом обличии.
    И тут уже его рогато-клыкасто-зубастую морду, нельзя назвать привлекательной, с сим не справиться даже чудо-аура. Кожа темнеет и твердеет, облегая грубую жёсткую кость, местами выпирающую наружу. От демона тянет серой и сыростью.

«Прошлое. Какое оно имеет значение? Все демоны живут здесь и сейчас. Ну… такие как я.»

    «Но, если, это действительно важно для вас – слушайте…
    Моя история начнётся с кельи, в которой спит юная очаровательная монашка и, всё же, мне кажется, что внимание моего Батечки к ней привлекла, скорее, вызывающая невинность и непорочность. Правда, тут не смею ручаться, я застал её другой. Никогда не пытался вникнуть в детали того, что и как у них было. Но маме так понравилось, что она, вместо того чтобы кинуться вызывать экзарцистов, взывать к Светлым Богам и кликать эльфийских магов, требуя вернуть себе пелёночку, покинула монастырь, начала практиковать чёрную магию, и до конца своей жизни приносила кровавые жертвы и ждала возвращения «Возлюбленного». Знаю, т.к. навещал её незадолго до смерти. Отцом моим, как оказалось позже, был верховный демон, Правая Рука Тёмной Богини, Идущий-Во-Тьме и для него было не ново вот так приходить и брюхатить невинных монашек. Иначе говоря, братьев и сестёр у меня такое число, что его не сразу выговоришь.
    На счастье, крестьяне решили, что мать обидел кто-то из односельчан, - монастырь старенький, покошенный, не первый подобный случай, - и бедняжка тронулась умом. Иначе обугливаться нам над алыми угольками, привязанными к решётке-жаровне, часа три, не меньше. Родился я на окраине деревни и какое-то время, теоретически, должен был чувствовать себя счастливым и любимым. Из этого времени смутно помню первые проблески ненависти к моей персоне.
    В частности, отчётливо проступает один случай, наглядно иллюстрирующий отношение ко мне родной бабки. Её размытый временем силуэт, в тёмных одеждах, тыкающий в меня некрасивым пальцем, с обломанным ногтем. Её высокий, баншиподобный голос, взвившийся в этот раз особенно высоко, а от того отлично запомнившийся. Её маленькое плоское личико, попеременно выражающее то отвращение, то любовь, мольбу и жалость, в зависимости от того, смотрела она на меня или дочь. Мать моя, - вполне чёткая фигуристая женщина, с головы до ног в чёрном - стояла у окна и что-то старательно разделывала. Кажется, это была очередная жертва Тятеньке. Забавная подробность: видите ли, жили мы очень бедно и голодно, в роли кровавой жертвы выступала домашняя живность, после её умерщвления, во славу Зла, мама тащила тушку домной на съедение. Но, возможно, на злополучном столе было, что-то вроде морковки. В этот момент бабушка взывала её «взяться за ум», дёргала за локоть и умоляла избавиться от меня. При том меня, сидящего за решёткой детской кроватки, это очень расстраивало и пугало, от чего я несмел проронить ни звука и сидел в оцепенении, покуда та не убралась восвояси.
     Долго я не мог понять, что именно делаю не так, а от того, в детстве, вёл себя примерно, до тех самых пор, пока не вырос настолько, что мог покидать дом и контактировать с деревенскими.
Мать, полагая что даритель вернётся за подарочком, тщательно за мной ухаживала и лелеяла. Однако тут я, - именно я, - стал её главным разочарованием в жизни. Хотя это Тятенька не соизволил явиться и проведать нас. Знаете ли, женщины, несмотря на множество предрассудков и поверий, могут весьма жестоко относиться к своему ребёнку. Гневаться на своего «святого» она, конечно, не могла. В свою очередь понимая, что страдаю из-за кого-то, я жутко возненавидел этого Возлюбленного, считал, что он отнимает у меня мать.
    Затухание её интереса ко мне и моему бедующему было чем дальше – тем быстрее, но происходило это довольно «неровно». Помню моменты, когда страх перед вечным безразличием её Тёмного Божества, брал над ней верх, становясь невыносимым, он толкал мамочку искать во мне утешение и надежду. На какое-то время – от часу до пары дней, - она возвращала меня в ванильный, переполненный счастьем, любовью и относительно дорогими подарками, давно закончившийся период детства. И тут, насытившись мной, восстановив душевные силы, она вновь бросала меня в серую и холодную бездну своей безучастности. Это напоминало ведро ледяной воды, выбросившее вас из сахарной сладости дрёмы в любимом кресле, это делало меня совершенно несчастным, но позже я понял, что мне следовало быть благодарным за то, что у меня было. Потому что годам к восьми я стал чем-то вроде кухонной тумбочки для своей чокнутой, но ещё любимой мамаши. Тумбочки – потому что от меня в хозяйстве всегда был определённый толк. Скрипя сердцем, - ибо это сделает ей определённую честь, чего я совершенно не желаю, – вынужден прибавить, что окружающие люди перестали представлять для неё интерес. Она вся замкнулась в своём маленьком мирке и, видимо, окончательно и бесповоротно, спятила.
    Лишившись источника хоть какой-то любви и заботы, я чувствовал себя в высшей степени убито и, возможно, даже кинулся бы головой вниз в деревенский колодец (дабы, за одно, насолить односельчанам), но в свои семь лет был совершенно безграмотен и мысль, о самом существовании суицида, не приходила мне в голову. Как-то раз мне стало так плохо что я, в слезах, вцепился в её длинную, стройную икру, умоляя, таким образом, хоть о толики внимания. Но эта холодная женщина только отстранила меня своей, по-мужски сильной, рукой. Наверное, где-то после этого случая во мне и начала зарождаться ненависть к маменьке, которая мучит до сих пор.
     Однако, жизнь удивила меня, научив любить безразличие, которое я встречал дома. Деревенские жители не любили меня: взрослые – смотрели с призрением, но молчали, дети – не скрывали своей ненависти. Знаете, хуже детей бывают только психически неуравновешенные и маньяки. Наверное, все они чувствовали во мне Зло, иначе не знаю, как объяснить тот факт, что во всей деревне не нашлась ни одна добрая душа, пожелавшая пригреть щуплого, запущенного ребёнка.
    Меж тем я мечтал быть частью деревенской жизни. Грезил игрой в меч с другими мальчишками, хотел, чтобы старушки трепали меня за щёчку, а не смотреть на это со стороны, зеленеть от зависти и темнеть от злобы.
    Теперь я желаю самого страшного греха, я желаю совершенно опорочить мою матушку. Мне надобно, чтобы вы возненавидели её так же сильно, как я. Благо, этот случай так чётко отпечатался в моей голове, что его попросту нельзя опустить из общей картины. Пожалуй, спустя десять тысяч лет, я всё ещё буду помнить эту страшную обиду. В отчаянной попытке обзавестись хоть каким-то другом я, после долгой борьбы с какими-то из своих чувств (Прошу прощения, сейчас я не могу представить себе, что это было. Вероятно – страх.), наконец решился, и выкрал щенка из помёта одного крестьянина. Я был уже достаточно взрослым (лет десять или около), я наблюдал за играющими со щенками детьми и представлял себе, как нужно обращаться с собакой. За свою дерзость я был вознаграждён тремя неделями абсолютного счастья. Моя Каштаночка без всякой неприязни, - которой я, в тайне, опасался, - лизала мне лицо, прыгала вокруг, виляла хвостом и играла с мячиком в лесу. Мать лишь раз удостоила взглядом моё приобретение и более не обращала на него внимания, пока на наступила четвёртая неделя блаженства. Как-то утром я обнаружил что Каштанка пропала. Долгие поиски завершились у обустроенного в лесу жертвенника, где моя собачка лежала раскинув, по холодному плоскому камню, свои внутренности. Мне показалось что все Боги прокляли мою судьбу, ибо я не мог найти того греха, за которые на меня обрушилось столько мук. Изойдя слезами, я снял с алтаря невинно убиенную и закопал в лесу, под той ивой у ключа, в тени которой она любила отдыхать.
    После этого случая ко мне постепенно начали приходить мысли о побеге из этого маленького филиала общеизвестного первого круга (Там была скорбь, на случай если вы запамятовали). Но я не знал мира за пределами деревни. Лес казался мне бесконечным, и я прекрасно представлял себе его опасности. В то время не нашлось даже путника, к которому я мог бы попытаться пристать, пообещав стирать его одежду, готовить еду и сторожить палатку, когда понадобиться.
    Всё это длилось лет до шестнадцати, плюс-минус год. Уж простите, не могу точно помнить столь далёкие даты.  Тогда во мне пробудились силы. Всё приходило, само собой. Словно я был воином, потерявшим память, взявшим в руку меч и при случае вспоминавшим то один приём, то другой. Я не понимал, что со мной происходит, но мне казалось, что мои мольбы, наконец, добрались до небес. На радостях я даже не стал мстить треклятым крестьянам и ненормальной мамаше, за все горести и обиды. Единственное чего я желал – убраться восвояси и начать жизнь с чистого листа. И теперь, - дождался! – мог это сделать.
    Дорвавшись до большого мира, я пустился во все тяжкие исследования и изучения, которые слишком многочисленны и предсказуемы, чтобы говорить о них. Важным событием было то, что однажды я доигрался и привлёк, полюбившимися мне проказами, слишком много внимания к своей тощей персоне. Как по заказу в провинциальном гордячке, где случился казус, оказался маг-паладин какого-то-там Светлого Ордена тут же распознавший во мне демона. Сопротивление опытному магу я оказал позорное, он бросал меня с одной стороны улицы на другую как котёнка, а, под конец, страшно унизил изгнав из города и защитив его стены демоноотталкивающими чарами. Наверное, измывательство над слабым и неопытным мной, сделало его героем в глазах городских жителей…
    Но не боль и обида терзали меня в тот момент, куда большую важность играли слова волшебника. Он назвал меня демоном. Изгоняющие чары отправили меня в чащобу, но, как и всякий демон, я быстро нашёл себе новое пристанище. Оказавшись в большом городе, первым делом выкрал книгу по соответствующей тематике, и узнал о себе много нового и занимательного. К примеру, то, что полудемоны всегда перенимают облик матери – это защитный механизм, призванный скрыть их. Что точки интереса полудемона, в отличие от демона, определяются в течении первых двадцати лет его жизни (вот решился бы я отомстить за свои горести… интересно, кем бы я сейчас был?). Но, самым болезненным ударом, стали следующие строки: «Дьяволово семя,» - заковыристо изъяснялся автор, - «не есть всегда горе и разрушение, и женщина, принёсшая его в мир, может ещё вырвать из него плоть и кровь свою. Однако, путь этот опасен и чреват страданиями, (и бла-бла-бла) … прочими, неисчислимыми. Но коли сие не пугает её, коли ума недостаёт ей, отрезать голову дьяволову недородку (Пошёл ты! Это уже слишком!), даруя освобождение затаённой в нём душе.. (немного бла-бла). Коли решилась, следует ей растить эту тварь и лелеять как свою собственную, докуда не пойдёт ей второй десяток. Если зла не вкусит, семя дьяволово, душа его пробудиться и выжжет Зло всё, подобно возвышающемуся Солнцу, убивающему нечистую ночь.» Подумать только! Если бы треклятая монахиня выбрала другой путь, если бы она продолжала заботиться обо мне, если бы я сам извернулся как-то, поддержал в ней надежду на возвращение «Возлюбленного», мне уготована была бы иная участь! Я был потрясён, знаете ли, неприятно в один прекрасный день узнать, что ты: «семя дьяволово», «эта тварь» и во всём мире «подлежит приданию успокоению вечному». Смерти, то есть. Теперь весь мир хотел меня убить. Одно хорошо, с этих пор я знал кого можно называть «своим» и «врагом».
    Вооружившись книжными знаниями я продолжил заковыристый жизненный путь (потерпите немножко осталось), который рассыпался на сотни и тысячи мало связанных друг с другом случаев т.к. я уже «зачерствел» и не мог выбрать себе жизненную цель. Даже когда пытался, она попросту «соскальзывала» - становилась скучной и ненужной. Я встретился с другими демонами: познал ловкость языка и остроту когтей сукубба, поражался заковыристости речи демонов-обманщиков, пил и кутил с обжорами. Из мстительности сжёг дом терпимости, спасался от магов, сорвал королевский бал, сорвал концерт, испортил сотню свиданий и прятал неописуемое разнообразие вещей. Я ходил между мирами, щедро одаривающими новыми развлечениями.
    И всё же, я не стремлюсь забыть печальное прошлое, то маленькое, но чёрное как уголь, пятно детства, ранив меня оставило крохотное и стойкое желание получить, наконец, то единственное, что отняла мать (Отказываюсь произносить её имя, не хочу славить его в этом рассказе). Счастье.
    Во время очередного перехода, магические потоки сбили точку выхода и забросили меня в Энсиниум. Я остался, ибо этот мир ничуть не хуже того, в который я стремился, да и любопытство требовало оглядеться. Оглядываюсь более трёх лет. Кочую от деревни к дереве, от города к городу, ища развлечений, не связывая себя обязательствами, в поисках новых знакомств и жертв, над которыми полагается подшучивать исподтишка, с превеликой осторожностью. Толпы поклонников, сплошь состоящих из охотников за нечистью, мечтающей растащить демона на кусочки, мне не нужно. Когда нужны были деньги, в способах я себя не стеснял: крал, делал ставки и играл, примыкал к искателям приключений, находил, на небольшой срок, честную работу, спекулировал и, вообще, всем тем, к чему меня содвигало вдохновение. Забавно было бы собрать всех тех, на ком я заработал, вместе. Вышла бы славная какофония различных отзывов и мнений.»

«Никто не делиться силой так скупо, как стоящие на самом верху. Мой Папенька почти Бог, а меня можно считать "лейтенантом".»

- Иномирная физиология способна вызывать забавные эффекты при употреблении местной еды и зелий. К примеру сильный яд может подействовать как наркотик, а кусочек деликатеса отправить в лихорадку месяца на три.
- Обладает высокой устойчивостью к тёмной магии и способен подпитываться от её источников (враждебных заклинаний, проклятых и негативных мест) т.к. демон на половину состоит из тёмной магии.
- По этой же причине отличается большим запасом магической энергии, там, где маг создаст один огненный шар и выдохнется, Дармат – три с половиной.
- Демона очень сложно убить, он крайне живуч и способен оклематься после таких ран, которые никто не перенёс бы (разрыв печени, например). Ускоренной регенерации не прилагается. К тому же он достаточно вынослив: может подолгу обходиться без пищи и питья, терпеть зной и жар. В нём больше физической силы, чем внушает тощая комплекция, Дарамт обладает возможностями взрослого мужчины очень крепкого, атлетического телосложения.
- Может принимать человеческий облик и сильно уменьшаться в размерах (вместе с вещами). Сильнейшая устойчивость к обнаруживающим и демонораспознающим чарам.
- Каждый демон способен выступить в роли посредника во время заключения сделки с Высшими Тёмными Силами. Своего рода магический «телефон». Так же сделку можно заключить непосредственно с Дарматом, но демоны-шутники, не могут истребовать душу и дать в замен Могущество или просто средненький артефакт. Первое неоткуда взять, второе – самим нужно, если есть (а если не нужно, уже продали). Обычно это сделка типа «я - тебе, а ты - мне». Попытка нарушить договор одной из сторон вызывает неприятные последствия (см «Слабости», спойлер «Желающим сыграть привязку», постскриптум, абзац 1. О способах разрыва договора там же, последний пункт). Опасность заключается в том, что трикстер не обязан предупреждать о заключении именно магической сделки. А вот согласие на её вступление для закрепления обязательно.
- Телепортация на расстояние до двадцати метров, перемешает себя, других, багаж. Способен «захватить» заклятьем хоть слона, хоть город, тут его ограничивает лишь магическая сила. С первым пролетит не дальше пяти метров, на второе её просто не хватит. Без физического контакта перемещает вещи в радиусе семи метров от себя, при обязательном зрительном контакте.
- Может перемещаться между мирами, но только сам и после громоздкого ритуала с ингредиентами и начертанием пентаграммы.
- Телепатия врождённая способность некоторых трикстеров. Они комбинируют её с иллюзией и используют для проказ: заставляют оговариваться, говорить не то, что собирались, влияют на сны. В его мире существует высказывание: «Сны могли быть окном в будущее, если бы демоны не вмешивались в них». Так же трикстер: спрячет очки человека, который собирался читать, носки – того, кто торопиться, а затем внушать что жертва случайно положила искомое в другой ящик или забросила за спинку дивана. Его не интересуют коварные планы и задумки, ему не нужно знать все уязвимые стороны жертвы – это вне сферы его интереса. Следовательно, он может услышать только те мысли, которые крутятся в голове здесь и сейчас. «Вытянуть» он ничего не может. А иллюзия в плане внушения ограничивается её логикой и уместностью. Если человек очень рационален и всегда ставит флакончик с чернилами в одно и то же место, Дармат не сможет внушить что жертва сама поставила его под стол и забыла (впрочем, это не мешает ему поставить туда флакончик). Он не сможет заставить выболтать рецепт фирменного супа конкуренту, если о нём не подумали. Не натравит, во сне, бабку с клюкой, если она не мелькнула в сознании. Но может вытянуть на язык любую мысль. Человек говорящий всё что думает – это забавно, но он наверняка поймёт, что дело нечисто.
- Иллюзия сама по себе используется для невидимости и маскировки. Создания «ауры привлекательности», при этом, чем больше Зла в человеке или нелюде, тем симпатичнее кажется Прожигатель. Можете сравнить Зло со стаканом спиртного, «улучшающего» дам. Ха-ха! Насылания ведений: ползущего по столу паука, мелькнувшую в коридоре тень, сеанс вивисекции.
- Кинематика имеет вид притягивания и отталкивания объектов и живых существ, генерации притягивающих и отталкивающих полей, разрывания и подпиливания, телекинеза. Является основным оборонительным средством. Здесь Дармат использует клинок для упрощения концентрации, управления полями, их плотностью и силой. Поля могут быть невидимыми, а клинок обычно «достраивается» и напоминает целый меч сотканный из холодного голубого света. Может нарушать физику заклинаний и сбивать их с курса, если на них действуют силы притяжения.
- Демону не нужно бояться смерти. Его сущность, душа, бессмертна, но после разрушения тела она покинет Энсиниум, возвращается в родное измерение и там, через сто-сто двадцать лет (если не помогут), восстанавливает физическую оболочку.

«Ложь! Нет во мне несовершенств! Я прекрасен!»

- Имя имеет над ним определённую власть. Для призыва необходимо четырежды произнести его задом наоборот, окропить костёр свежей кровью, бросить туда лепестки лютика и целый либо толчёный лунный камень. После, приговаривая что-нибудь вроде «явись», прыгать три круга на одной ноге вокруг костра против часовой стрелки обнажённым. Призыв подобного рода он не сможет игнорировать и непременно явиться в своём истинном обличии. Использовать свою кровь крайне нежелательно, во избежание забавных эффектов и искажения ритуала. Доступность сей информации на усмотрение администрации.
- Как всякого демона, его можно привязать и заставить служить. «Старшая Кровь» текущая в нём, делает его устойчивым к заклятьям подобного рода, но могущественный маг или группа (3-5, в зависимости от силы) способна на такое. При этом условия привязки диктуются магами. Но не забывайте, что Дармат из той группы, что склонна искажать отданные им приказы.
- Маг, привязавший Дармата, может пользоваться его энергией, знаниями и силой как своими собственными. Учитывая, что запас первой у него в достаточном количестве, то он отменное «зелье маны». Что довольно привлекательно для сведущих волшебников. При этом, опустошённый, становиться лёгкой добычей для врагов. К тому же, он будет вынужден выполнять все приказы волшебника.

- Демоническая натура даёт ему нетерпимость и уязвимость к, так называемой, «доброй» магии. К примеру, если он возьмёт в руки светломагический кулон, зачарованный на повышенную регенерацию, он не только не принесёт ему пользы, но ещё и причинит боль. Могущественные и сильные светлые артефакты жгут подобно раскалённому металлу, и оставляют уже видимые ожоги. Средние – острую боль.
- Целительная магия в большинстве своём созидательная и светлая, а потому причиняет ему страдания и не помогает. Если только это не какое-нибудь тёмное целительство, завязанное на некромантии или магии крови и т.д.
- Дармат не человек, более того - он из иного мира, а значит обычные лекарственные препараты, зелья и т.д. ему не подходят.
- Уязвим для заклинаний, знаков, артефактов и т.п. изгоняющих, отпугивающих, не пускающих и проч. демонов.
- Не умеет носить тяжёлую, среднюю, лёгкую, любую другую броню, следовательно: уязвим в ближнем бою; утяжеление будет мешать ему двигаться.
- Регенерация магической энергии сильно замедлена. В серьёзной битве исчерпав весь запас Дармат, скорее всего не успеет восстановиться и останется беззащитным. Для восполнения магической энергии с нуля до максимума, требуется четыре часа.
- Несмотря на живучесть, раны воспринимает так же, как и обычный человек. Против отрубленной головы, вырванной селезёнки и т.д. его организм бессилен.
- Для телепортации важен зрительный контакт, иначе рискует «вступить в конфликт» с находящимся в точке приземления объектом и, в лучшем случае – запутаться, в худшем – расчлениться.
- «Привлекательность» не действует на исключительно светлых существ, вроде Ангелов, чуждых всякому пороку. Защититься от чтения мыслей можно средним или хорошим слабым талисманом, (и лучше) либо такой же силы заклинанием. Аналогично блокируются насылаемые видения.
- Если в течении недели Дармат не совершит ничего плохого у него начнёт портиться настроение, далее он впадёт в апатию и, через месяц, заболеет. Симптомы болезни: слабость, спонтанная острая боль в разных частях тела, ухудшенная координация, температура, в начале временная, затем постоянная потеря магических сил, уменьшение запаса магии до обычного.
- Кинетическая магия не позволяет ему кидаться горами и оные отталкивать. Тут действует тот же принцип что и при телепортации: его ограничивает количество «маны». Можно швырнуть во врага здоровенным булыжником, но в случае промаха он окажется в щекотливом положении.
- Не вполне слабости, но если в битве нет нужды, предпочтёт слинять с поля боя и, вообще, старается не нарываться на драки. В определённой степени падок на азартные игры и заключения пари. Отличается полной неспособностью к творению и созиданию. Придумывая план он будет использовать те предметы и условия которые уже есть, может использовать их неожиданным образом. Но изобрести заклинание или хитроумное устройство ему не дано.

Посещаемость: пост раз в неделю, в Сети можно поймать каждый день.
Контакты:

Как нашли нас:

Ключ из правил:

Отредактировано Дармат (2016-07-12 17:03:31)