Пост Элигора:

Рассвет, всегда казавшийся юноше временем удивительной красоты, в предгорье и вовсе был, пожалуй, порою волшебства. Именно в эти мгновения, когда солнце лишь показалось на горизонте, но еще не смело занять свое истинное место, природа стала особо притягательной. Она словно перерождалась, играла новыми красками и способна была взволновать воображение даже повидавших многое путников. К числу последних полуэльф, никогда прежде не выбиравшийся так далеко за пределы Бертрона, естественно, не принадлежал, и оттого предгорье и вовсе вскружило ему голову. Огромные, стремящиеся к самому небу горы притягивали его взгляд, а утренний туман придавал им определенной загадочности и лишь подчеркивал их величие. Конечно, юношеское любопытство и некая тяга к прекрасному приглушили осмотрительность Элигора. Он, порою излишне осторожный даже в стенах родного города, сегодня покинул небольшую исследовательскую группу, с коей и прибыл на предгорье, незаметно ускользнув от не слишком внимательного наставника. В полном одиночестве он подходил все ближе к горам, встречаясь время от времени лишь с мелкой живностью, что только сейчас покидала свои жилища и выходила навстречу солнечному свету.
Никогда ранее Элигору не доводилось чувствовать такую поразительную свободу, что заставила его забыть обо всем прочем. Он легкомысленно не думал об опасностях, что могли бы встретиться ему на пути, не вспоминал про группу, что, быть может, уже заметила его отсутствие. Он не замечал даже собственную больную ногу – пожалуй, впервые за все время. То спотыкаясь и едва не падая на землю, то цепляясь за растения и корни деревьев своим посохом, Элигор настойчиво шел дальше, охваченный каким-то чисто детским восхищением. Понятное дело, пребывая в подобном состоянии, полуэльф поначалу не заметил, как природа вокруг него изменилась. Чего-то не хватало, и далеко не сразу он понял, что на пути ему больше не встречается никакое мелкое зверье, а вокруг повисла несколько пугающая тишина, уже через мгновение прерванная тихим рыком. Охваченный слепым любопытством, Элигор, не отступив, осторожно ступал меж деревьями, огромные стволы которых на долю секунды словно расступились, позволив полуэльфу увидеть вдалеке прозрачную водную гладь.
Еще десяток шагов – и юноша нерешительно замер, вцепившись рукой в посох так, будто без него он в ту же секунду свалился бы на землю. Поредевшие деревья открыли его взору прекрасного вида поляну, а вместе с ней – огромного серого дракона, склонившегося к воде. Никогда ранее Элигору не доводилось встречать кого-то, кто мог хотя бы сравниться со столь величественным созданием. Минутное оцепенение отпустило полуэльфа, но он, вместо того, чтобы бежать прочь, решил рискнуть и подойти ближе к озеру – дескать, нечего все равно терять калеке.
Элигор вышел из тени деревьев – крошечная беззащитная фигура, что неуверенно подбиралась все ближе к воде. Он понимал, что дракон не мог его не заметить, но все же старался ступать тихо (насколько это вовсе возможно для столь неуклюжего создания), словно боясь нарушить покой, царивший в этом месте. Он сам до конца не понимал, зачем подходит к дракону, но любопытство и восхищение бездумно толкали его вперед. Элигор вновь остановился немного поодаль от ящера, опасаясь подойти ближе и тем самым, возможно, проявить непочтение и существенно сократить срок своей жизни, продолжительность которой и без того сейчас стояла под вопросом.
Полуэльф хотел что-то сказать, но не мог выдавить из себя ни слова – и без того не слишком болтливый, Элигор понятия не имел, как ему следует обращаться к огромному ящеру. Бросив любые попытки что-либо придумать, юноша постарался уважительно поклониться в знак приветствия, однако сделал это, как и ожидалось, неуклюже и, пожалуй, даже смешно, при этом даже не будучи до конца уверенным, смотрит ли на него дракон – встречаться взглядом с красноглазым ящером он, признаться честно, боялся.

Пост Элигора:

Юноша смотрел на землю под своими ногами, время от времени несмело бросая взгляд на огромного ящера, но, побаиваясь, что тот может счесть это за неуважение, сразу одергивая себя и вновь принимаясь внимательно разглядывать собственные ноги. Так полуэльф стоял несколько мгновений, опираясь то на здоровую конечность, то на свой магический посох, немного задумавшись, наконец, о сложившейся ситуации. Но вот ящер стремительно обернулся и издал громкий рык, который мгновенно "разбудил" Элигора. От неожиданности и испуга полуэльф резко дернулся и подался назад, однако больная нога то ли зацепилась за что-то, то ли просто подогнулась, из-за чего юноша, словно груда костей, свалился на землю. Рука, ранее крепко вцепившаяся в посох, инстинктивно постаралась смягчить приземление, однако боль от удара ладонью о твердый грунт сильно отдала в плечо, сделав падение еще более неприятным. Однако, не обратив на это никакого внимания, Элигор следил за каждым движением ящера расширившимися от страха глаза, а сам замер, не решаясь пошевелиться. Юноша слышал, как бешено колотится его собственное сердце, пока этот тихий звук не был приглушен очередным рыком зверя.
В глазах Элигора промелькнуло удивление – он готов был поклясться, что этот, уже второй рык прозвучал как-то… иначе. Быть может, это лишь разыгравшееся воображение пыталось дать юноше хоть какую-то надежду на спасение, однако все же он убедил себя в том, что на этот раз в голосе дракона не было той угрозы, что минутой ранее сбила его с ног. Конечно, делать какие-либо другие предположения по поводу дальнейших намерений ящера Элигор не рисковал – о драконах он знал неприлично мало, а потому понятия не имел, что тот может предпринять в следующую секунду. Юноша лишь смел предположить, что, раз дракон до сих пор не разорвал его на части, то его жизнь уже вне опасности – если, конечно, не совершать никаких опрометчивых поступков.
Воодушевленный временным продлением своей жизни, с которой он успел уже несколько раз за последние пару минут мысленно попрощаться, Элигор смог взять себя в руки. Его дыхание немного выровнялось, сердце перестало колотиться так, словно вот-вот выпрыгнет из груди. Лишь после этого юноша инстинктивно попытался схватить рукой свой посох, однако вместо этого его пальцы лишь полоснули по земле. Только теперь он заметил, что его магическая трость укатилась в сторону, оказавшись прямо возле дракона. Элигор поднял на ящера боязливый взгляд, но, конечно, подбираться к тому за своим посохом не решился. Какого же было удивление полуэльфа, когда дракон сам отбросил к нему посох – такого поворота событий, честно говоря, юноша не мог себе и представить.
– Спасибо… – неуверенно и тихо проговорил Элигор, гадая, действительно ли его голос немного дрожит, или же это лишь плод его воображения. Опустив глаза и нервно кашлянув, юноша медленно протянул вперед правую руку и, как только ладонь прикоснулась к дубовой поверхности древка, пальцами моментально схватил посох и притянул к себе, в ту же секунду почувствовал себя гораздо спокойнее и увереннее. Правда, уверенность эту мгновенно поумерил взгляд дракона – стоило Элигору вновь поднять глаза, как он заметил устрашающий алый взор ящера и еще сильнее вцепился в свой посох, будто тот мог его каким-то образом защитить. Оперевшись на плотное древко, юноша медленно и немного неуклюже поднялся на ноги, боязливо, но в то же время с явной благодарностью в глазах посматривая на дракона.
Элигору уже не хотелось молчать или уходить, однако нужные слова никак не приходили в голову. Да и какие слова в такой ситуации можно было назвать "нужными", "правильными" или хотя бы уж "приемлемыми"?
– Меня зовут Элигор… – более-менее отчетливо сказал юноша, проклиная собственную неоригинальность – по всей видимости, разговор он начинал одинаково как с людьми, так и с представителями любых других рас и видов. Однако что-либо другое сказать или добавить Элигор не решался, а задавать вопросы не желал уж и подавно – боялся тем самым оскорбить дракона и существенно сократить срок своей жизни. Вместо этого юноша решил позволить ящеру самому задать тон беседы – если такая, конечно, вообще намечалась и была возможна между столь разными существами.